Решив, что голову над этим я ломать не буду и оставлю вытряхивание рабочих гипотез из моих то ли надсмотрщиков, то ли наоборот лекарей в то время, как я провалялся в одной из лабораторий, изображая из себя полутруп, я направился к перевернутому столу, за которым оставил Кузю.

Проверив пульс, я в итоге бросил попытки его обнаружить, и снова слился со стихией, переводя взгляд на бывшего сокамерника. Ток воды, а значит крови, не прекратился, наполняя каждую клеточку Кузиного тела. Вот только кровотечение тоже не прекратилось. Я попытался воздействовать на Кузины раны, но максимум, что я смог сделать — это перекрыть кровавый поток. Ну и то хорошо, во всяком случае, до больнички точно дотянет. Дверь на кухню приоткрылась и оттуда высунулись две мужские головы.

— Помогите, — я кивнул на Кузю. — Его надо перенести в мою машину. — Головы синхронно закивали, и из кухни выскочили два мужика, один из которых был в униформе повара. Подхватив Кузю: один под мышки, второй за ноги, они быстро понесли его к выходу, я же подскочил к своим бойцам. Слава богу, живы. А все потому, что совместно с магической защитой на них были надеты обычные броники, которые смогли задержать большую часть пуль, и плевать им было на адамантиновое покрытие. Все же надо будет проследить, кто в последнее время скупал большее количество камней из частных лиц, скорее всего, эта ниточка сможет привести к группе лиц, штампующих вооружение во имя революции. Только почему эта мысль пришла мне в голову именно сейчас, а не раньше, было не совсем понятно. В зал вернулись мои недобровольные помощники и без лишних вопросов приступили к транспортировке парней, постоянно косясь на то, что осталось от нападавших, или же, бросая на меня испуганные взгляды, в которых, тем не менее, кроме страха промелькнуло что-то еще. Я вспомнил про официантов, которые попали под обстрел и, метнувшись к двери, ведущую в кухонные помещения, только смог сокрушенно покачать головой, понимая, что помощь им уже не понадобится.

Один из моих бойцов все же погиб. Пуля вошла ему в переносицу и вышла из затылка, превратив его в кровавое месиво. На земле рядом с машиной лежало трое нападавших, значит, шли десятком. Все они были мертвы, хотя я все же рассчитывал на то, что хоть кто-то из них останется жив для вдумчивой беседы, но не получилось. Надеюсь, что Кузя все-таки выживет и поделится ценной информацией. Второй боец из оставшейся на улице двойки был жив.

Связавшись по кому с Вихровым и описав ситуацию, я проследил, чтобы всех раненных расположили на сиденье с максимальной комфортностью. Погибшего бойца пришлось оставлять здесь до прибытия Вихрова. Нужно было ехать как можно быстрее в клинику, из которой я не так давно сам вышел, но перед этим необходимо было сделать еще одно дело. Пока сотрудники кафе тащили к машине последнего раненного, я успел обшмонать нападающих, вытащив из карманов кучу разных бумаг. Заглянув в кухню, где жалась к плите молодая девушка, глядящая на меня огромными глазами с настолько расширенными зрачками, что показались мне черными. Черт, я поморщился. Значит, мне не мерещилось, в тот момент, когда я сливаюсь со стихией, то, скорее всего, излучаю какие-нибудь флюиды, действующие на самые древние части мозга женщины, которые заставляли матерей наших, совсем уж далеких предков, выбирать самого сильного самца, для того, чтобы получить наиболее жизнеспособное потомство. Чтобы не смущать девушку, я схватил лежащий на столе пакет и выскочил из кухни, не забыв закрыть за собой дверь. После этого сунул все найденные бумаги, бумажники и вообще все содержимое карманов этих недоумков в пакет, который забросил на переднее сиденье, запрыгнув при этом за руль. Вот теперь можно было ехать в клинику.

В приемный покой вышел тот самый медик, который пользовал меня. Осмотрев раненных, он кивнул помощникам, которые быстренько их куда-то потащили, а сам посмотрел на меня и потер подбородок.

— Полагаю, мне надо включить в вашу клановую страховку еще одну палату, а то ваш клан к нам в последнее время зачастил. Нет, я не жалуюсь, все-таки кланы, с подобной вашей численностью, строят свои клановые клиники, оставляя нас без работы, а, следовательно, и без куска хлеба, потому что такую банальщину, как пулевые ранения в состоянии вылечить самостоятельно, в отличие от вашего клана, который скоро и насморк будет ездить лечить к нам. Но ничего, не беспокойтесь, мы и насморк сможем вылечить, — и он, махнув рукой, удалился, оставив меня гадать: поиздевался ли он надо мной, или действительно так думает. Решив, что это неважно, я направился к машине, чтобы поехать уже домой, переодеться и заняться разбором тех вещей, а самое главное документов, оказавшихся в моих руках.

Глава 12

— Мне нужно, чтобы он был в сознании и мог ответить на несколько вопросов, — я нависал над сидящим медиком, которому, чтобы ответить мне, пришлось задрать голову вверх.

— А мне нужно, чтобы никто не мешал выполнять мою работу, — ответил он, и отвернулся, прокручивая перед собой голограмму какой-то загогулины.

— Вы не понимаете, это очень важно! — попытался я надавить на него, но медик был опытным, и взглядом исключительно в матерной форме высказал все, что обо мне думает, не произнеся вслух ни слова. Только после этого ответил уже вслух.

— А вы понимаете, что у вашего приятеля две пули в брюхе и одна пробила легкое? И что у него повреждены петли кишечника и уже начался разлитой перитонит! Если его сейчас привести в сознание, то он просто умрет от болевого шока! Если вы так сильно хотите его убить, то зачем вообще привезли сюда?

— А нельзя как-нибудь обезболить? Это меньше чем на минуту. Мне всего лишь нужно задать ему один вопрос, всего один и я уйду, — я сменил тактику и решил взять нытьем. Лично меня подобного рода просьбы вызывали острую почесуху и желание избавиться от оппонента на второй минуте либо, идя на уступки, либо просто пристрелить, чтобы не мучил всех своим лаечным воем. — Ну, пожалуйста, — так, главное, не переигрывать, все должно быть натуральным.

— Это называется — эмоциональный шантаж, — поджав губы, заявил мне медик, бросая на меня скептический взгляд.

— Да, я знаю, — кивнув, я все-таки сложил руки в молитвенном жесте. Медик едва удержался, чтобы не сплюнуть на пол.

— Хорошо, идемте, но, предупреждаю, не больше одной минуты! — во-о-от, я так и знал. Мало кто выдерживает нытье. Медик встал и порывистым движением убрал голограмму загогулины, едва не заехав мне в нос, зачем-то взял со стола обычные песочные часы и вышел в коридор, а я поспешил за ним, потому что у меня будет только один шанс узнать некоторые детали.

Я так и не успел переодеться, потому что в тот момент, когда я уже садился в машину, раздался звонок кома. Номер был мне не известен, но я все же решил ответить.

Голограмма незнакомого парня пристально меня разглядывала и молчала.

— Ну ладно, посидим, помолчим, — наконец, я не выдержал и нарушил уже начинающее действовать на нервы молчание. — Может быть, представитесь? Не знаю, как вам, а мне молчать со знакомым человеком как-то более комфортно.

— Меня зовут Юрий Калинин. Мы с вами встречались, Виталий, на Совете Кланов, — да? Он что серьезно думает, что я с первого раза запомнил каждого, кто на том долбанном Совете присутствовал? Похоже, меня несколько переоценивают. Хотя, по-хорошему, я должен был знать в лицо всех глав кланов, состоящих в Совете. Но на это совершенно не было времени, я по именам-то знал только первую тридцатку. Но вот имя этого парня было смутно знакомым…

— Вы претендент на императорский стул? — я скрестил руки на груди, этакий универсальный закрытый жест, который лично я применял неосознанно.

— И вы тоже, — Юрий слабо улыбнулся. — Не то, чтобы я слишком сильно хотел получить это место. — Он скривился. — Я ведь могу не пережить ритуал слияния со стихией. Его каждый может не пережить. И я, если честно, не понимаю, зачем кому-то вообще избавляться от кандидатов, если с этим спокойно может справиться ритуал слияния? Поймите, я обладаю совершенно заурядными способностями, и сила, собственно, как и направление моего дара совершенно не годятся для того человека, который хочет стать императором и защитить одним движением руки всю страну, это, конечно, образно, но думаю, что суть вы смогли уловить. Я, например, да и не только я, собирались всего лишь проголосовать за того, кто первым вернется живым, после ритуала. Свою же очередь планировал откладывать до последнего. А вы что думаете по поводу ритуала? — Я задумчиво смотрел на него, внезапно ощущая, как меня затопили воспоминания о том моменте, когда вода начала проникать в легкие, не позволяя сделать ни единого вдоха в тот самый первый раз, когда Волков зашвырнул меня в озеро. Снова накатило ощущение страха и собственной беспомощности, невозможности что-либо сделать, и безумное желание жизни. И боль, одно воспоминание о которой пронзало тело какими-то ее фантомными отголосками, такими острыми, что даже следующее за ней облегчение уже не воспринималось как должное. Тряхнув головой, чтобы прогнать воспоминания, я ответил ожидающему Юрию.